Видео
Поиск
Япония отметила важную веху в усилиях по изменению своей оборонной стратегии, увеличению расходов на национальную оборону и предоставлению Токио возможности для создания ракетного контрудара.
16 декабря кабинет премьер-министра Японии Кисида Фумио утвердил три ключевых документа по национальной безопасности, которые станут важным поворотным моментом в послевоенной политике Японии по сохранению исключительно оборонного характера своих вооруженных сил.
В соответствии с видением свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона для безопасности Японии жизненно важно сотрудничать с союзниками и странами-единомышленниками для обеспечения мира и стабильности в регионе. Эти страны, включают, среди прочих, США, Австралию, Индию, Великобританию, Францию, Германию, Италию, Канаду, Новую Зеландию, Южную Корею и страны Юго-Восточной Азии.
Двумя другими документами являются Стратегия национальной обороны и Программа оборонного строительства, которые впервые были утверждены одновременно. Вместе эти три документа будут определять общую стратегию Японии, оборонную политику и цели оборонных закупок.
Документы обеспечивают стратегическое руководство страны на самом высоком уровне в области дипломатии, обороны, экономической безопасности, технологий, кибербезопасности и разведки на следующее десятилетие.
Согласно документу, Япония увеличит расходы на оборону до 43 трлн иен (314 млрд долларов) с 2023 по 2027 финансовый год. Это на 56,5% больше, чем 27,47 трлн иен в текущем пятилетнем плане, который охватывает 2019–2023 финансовый год. Это увеличит расходы Японии на оборону до стандарта НАТО в размере 2 процентов от национального ВВП в 2027 году.
Увеличение расходов на оборону позволит Японии приобрести множество противотанковых ракет, которые можно использовать для контрсилового удара, в том числе крылатые ракеты Tomahawk американского производства.
В качестве причины для приобретения такого потенциала контрудара правительственные чиновники подчеркнули, что возможности ракетного удара в регионе значительно улучшились как в качественном, так и в количественном отношении, поэтому Токио был вынужден усилить свои возможности противоракетной обороны.
Правительственные чиновники также подчеркнули, что способность к контрудару находится в рамках пацифистской Конституции Японии и международного права и не изменит концепции исключительно оборонительной политики. Они также указали, что любой наступательный потенциал будет использоваться только в том случае, если ситуация соответствует так называемым трем новым условиям применения силы. Запрет Японии на упреждающие удары не изменится.
Три условия для использования Токио ответных ракет: когда вооруженное нападение на Японию или иностранное государство, находящееся в тесных отношениях с Токио, угрожает национальному выживанию Японии, если нет других соответствующих мер для устранения угрозы, и если использование силы ограничивается минимальной необходимостью.
Основное внимание в трех документах по безопасности уделяется тому, как бороться с растущим Китаем. Как Япония будет защищаться перед лицом быстрого военного подъема Китая? Какой оборонный потенциал и оборонный бюджет потребуются Японии, чтобы противостоять Китаю? Таковы фундаментальные вопросы, стоящие за документами, хотя они нигде прямо не указаны.
В обновленной формулировке Китай описывается как «самая большая стратегическая проблема» для Японии, в то время как в версии 2013 года действия Китая названы только «вопросом, вызывающим озабоченность у международного сообщества».
Примечательно, что даже в обновленных документах Япония избегала называть Китай «угрозой». Основной причиной этого является политическое внимание правящей Либерально-демократической партии к своему младшему партнеру по коалиции, Комейто, которого поддерживает Сока Гаккай, крупнейшая в Японии группа мирян-буддистов. Исторически эта религиозная организация имеет тесные связи с Пекином, поскольку она помогла заложить основу для нормализации дипломатических отношений с Китаем тогдашним премьер-министром Танакой Какуэем и его министром иностранных дел Охирой Масаёси в 1972 году.
Кроме того, Кисида, возглавляющий фракцию Кочикай, традиционно более миролюбивую и выступающую за взаимодействие с соседями Японии, неоднократно заявлял: «Важно строить конструктивные и стабильные отношения с Китаем».
Язык, используемый для Китая, резко контрастирует с тем фактом, что на этот раз стратегия описывает Северную Корею как «еще более серьезную и неминуемую угрозу национальной безопасности Японии, чем когда-либо прежде».
Кроме того, представитель секретариата кабинета министров отметил, что даже в Стратегии национальной безопасности, опубликованной правительством США в октябре, Китай был определен как «наиболее серьезный геополитический вызов Америки». Чиновник сказал, что Япония и Соединенные Штаты идут в ногу друг с другом по важным документам.
При этом Соединенные Штаты иногда называют Китай «угрозой» в своих важных документах. Например, в новой стратегии «Преимущество на море: победа за счет интегрированной универсальной военно-морской мощи», принятой ВМС США, Корпусом морской пехоты и береговой охраной в декабре 2020 года, Китай неоднократно упоминается как «угроза».
Это правда, что дуалистическая концепция — например, представление о другой стране либо как «угрожающей», либо как «не представляющей угрозы» — ведет к разжиганию конфронтации и нестабильности. Дуализм, особенно когда он переплетается с территориально-историческими вопросами, может привести к всплеску национализма и патриотизма в каждой стране и потере самообладания.
С другой стороны, также верно и то, что двусмысленное отношение ослабляет сдерживание других стран и может увеличить риск конфликта. Неоднозначная стратегия может вызвать недопонимание и неожиданные конфликты, ведущие к опасным ситуациям. Напротив, четкая стратегия легко распространяется на национальные учреждения и расширяет возможности реализации политики, а также повышает внутреннюю и внешнюю прозрачность.
Президент США Джо Байден неоднократно заявлял, что американские военные защитят Тайвань, если Китай вторгнется на Тайвань. Судя по всему, таким образом Байден стремится снизить риск возникновения чрезвычайной ситуации на Тайване. Однако единого мнения на этот счет нет даже внутри США — критики утверждают, что ясность Байдена на самом деле увеличивает риск возникновения конфликта.
Соединенные Штаты рассматривают Китай как «единственного конкурента, имеющего как намерение изменить международный порядок, так и все большую экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь для достижения этой цели». Вашингтон позиционирует следующее десятилетие — тот же период, охватываемый тремя новыми японскими документами по безопасности — как критический период.
